Он свирепым движением вытер слезы, но они предательски продолжали течь, и несколько мгновений спустя Александр дал волю рыданиям.

– Ну же, хватит пялиться, – раздался у него за спиной голос мисс Эйр. – Давай лучше возвращайся в себя.

Блэквуд поднял голову и увидел всхлипывающее привидение мисс Бронте.

– Тихо, Джейн. Я слушаю, – прошептало оно и тут же юркнуло назад в тело.

И тело тихо застонало.

– Мисс Бронте! – Юноша провел ладонью по ее щеке, чувствуя, как под кожей снова разливается тепло, щеки порозовели, и сердце начало биться. – Мисс Бронте, вы…

Шарлотта открыла глаза и внимательно огляделась, хоть при ней и не было лорнета.

– Вы хорошо видите? Может, поискать ваш лорнет? – Ему совсем не хотелось теперь расставаться с ней даже на секунду, но он без колебаний обыскал бы десять тысяч горящих домов ради одной ее улыбки.

– Я… – Девушка слегка закашлялась.

– Что? – Он откинул волосы с ее лица. – Что вы хотите сказать?

– Я ведь была мертва?

– Да, – одними губами подтвердил он. – Но теперь все с вами будет хорошо. Я так думаю. Как вы себя чувствуете?

– Вы говорили…

– Да? Я много чего успел сказать, пока вы… отсутствовали. – Тут вдруг ему вспомнилось каждое слово. И то, как он признал (вслух, вслух!), что она нужна ему. Нужна, нужна, вы же понимаете, в каком смысле.

Ее глаза расширились:

– Значит…

– Я понимаю, – сказал Александр, – понимаю, что с моей стороны это прозвучало дерзко, но в защиту свою могу повторить: вы ведь были практически мертвы.

– Нет, я не об этом.

– Тогда о чем? – растерянно переспросил он.

– Я теперь вижу духов!

Александр расхохотался, достал свою маску и положил ей на лицо.

– Добро пожаловать в наши ряды, визионер Шарлотта Бронте.

Вернее, он только собирался сказать это, но, не успел он произнести ее имя, как она слегка приподнялась на скамейке и прижала губы к его губам.

От неожиданности он широко распахнул глаза, а Шарлотта тут же отстранилась и сконфуженно вскрикнула.

– Простите! – проговорила она. – Я ведь близорука. Не знаю, что на меня нашло. Это неприлично, непростительно. Я не хотела…

– Не хотели? – Его сердце бешено колотилось.

– Нет!

– А-а-а.

Увы, теперь он замечал в ней все и не мог оторваться. Мягкий изгиб губ, легкую дрожь в подбородке, движение, которым она заправила прядь волос за ухо. Когда Шарлотта успела стать такой нежной и сильной одновременно?

– Это было слишком смело, да? – продолжила она. – Пожалуйста, извините меня. Просто я так счастлива… Мне не следовало ничего воображать себе относительно ваших чувств, и мы никогда не обсуждали…

Он поцеловал ее.

Точно так же, как она поцеловала его – лишь слегка прикоснулся губами к губам. Поцелуй-вопрос. Поцелуй-надежда. Поцелуй-обещание.

– Теперь мы квиты? – Блэквуд почувствовал прилив крови к щекам, от души надеясь, что понял Шарлотту правильно. – Или мне тоже выступить с самыми искренними извинениями?

– Даже не смейте.

Новый поцелуй оказался взаимным. И не кратким. Только выразительный кашель мисс Эйр смог прервать его.

– Вы не одни, если не забыли, – заметила Джейн.

– Это выглядело ужасно. – Мисс Бернс, по своему обыкновению, вся дрожала. – Прошу тебя, больше никогда так не делай. По крайней мере, на людях.

Шарлотта бодро выпрямилась на скамейке. Ее щеки залились очаровательным румянцем.

– Как же тебе удалось выжить после выстрела? – поинтересовалась мисс Эйр.

Мисс Бронте достала из кармана блокнот. Прямо по центру кожаного переплета виднелась значительная дырка.

– Наверное, он затормозил пулю. Я всегда знала, что живу на свете благодаря литературе.

Когда сердце Александра перестало наконец выскакивать из груди, он поднялся на ноги и освободил место на скамейке для мисс Эйр и мисс Бернс, а сам встал неподалеку, рядом с Рочестерами. Три девушки – две во плоти и одна без нее – взялись за руки и долго смотрели, как в ночи полыхают обе Палаты – Лордов и Общин.

* * *

Два дня спустя все они собрались в квартире на Бейкер-стрит. Той самой – помните? – которую когда-то занимал Александр, а теперь мисс Эйр (и останется здесь по крайней мере до конца месяца – дальнейшую арендную плату герцог не успел внести). Джейн великодушно предложила Блэквуду вселиться обратно в свое старое жилище – в конце концов, он первый его «застолбил», но тот отказался. Они с Бранвеллом предпочли снять меблированные комнаты неподалеку.

– Чаю? – предложила мисс Эйр.

Никто не отказался.

Джейн с мисс Бернс скрылись на кухне, а мисс Бронте с братом расположились на диване, склонив друг к другу головы.

– Теперь надо подумать, что делать дальше, – пробормотала Шарлотта.

– Мне бы следовало вернуться в Хоэрт, – вздохнул Бран. – Я уже даже соскучился. Конечно, там почти никогда ничто не происходит, но в этом есть своя прелесть, верно? Хватит с нас приключений, наверное.

Сестра кивнула.

Сердце Александра слегка сжалось при мысли, что она тоже может отправиться в родную деревню. Сам Блэквуд провел последние двое суток в ожидании королевской аудиенции и размышлениях о развитии Общества теперь, когда штаб-квартира, Комната Перемещений и все амулеты погибли (а вместе с ними Веллингтон). Однако монарх никак не мог прийти в себя после всех треволнений, связанных с кознями премьера и мистера Миттена перед Великим Пожаром. Судьба Общества, конечно, волновала его, но далеко не в первую очередь.

Таким образом, Александр сделался руководителем этой почтенной организации по умолчанию, но по сути к обязанностям не приступил: дела находились в полном беспорядке, и никаких активных действий вроде принятия новых членов, даже визионеров, он предпринимать не мог.

Да и о чем говорить, если Шарлотта, кажется, только что согласилась: лондонских приключений с нее уже достаточно. Возможно, она сама хочет поскорее уехать в Хоэрт.

Александр пошел на кухню подсобить мисс Эйр с чаем. Хотя она и жила тут в настоящее время, а поэтому формально являлась хозяйкой, все же эта кухня была для него «родной». Помощь никогда не повредит.

Однако у дверей он остановился, услышав тихий голос Джейн – почти шепот:

– Не скажу, что мне хочется, чтобы ты ушла. Я буду по тебе скучать. Очень.

– Тем не менее думаешь, что мне надо уйти. – В замогильном голосе Хелен слышалось напряжение. – Ведь правда? Ты считаешь, так будет лучше?